Где находится дача кушелева безбородко. Дача Кушелева-Безбородко: львы, сестры милосердия и кинематографисты. Церковь во имя целителя Пантелеймона

Россия полна различными памятниками архитектуры, которые представляют высокую ценность для нашего народа. К примеру, усадьба Кушелева Безбородко является ярким представителем культурного наследия, поскольку данное место имеет достаточно богатую историю развития, с которой будет интересно познакомиться каждому человеку, интересующемуся развитием отечественной архитектуры.

Судьба дачи Кушелева-Безбородко

Известно, что территория, на которой была построена дача, была заселена еще до ее появления. В конце 17 века на данном месте располагалась усадьба коменданта шведской крепости под названием Ниеншанц. После того, как ее завоевали в ходе северной войны, место было передано в подарок Екатерине ее мужем Петром Первым. Среди людей ходит легенда, что лечебные воды, которые протекают на территории дачи, были открыты самим Петром Первым, который признал, что они ничуть не хуже Бельгийских. Сама вода получила латинское название «полюстровская», что в переводе на русский означает «болотистая».

Усадьба Кушелева Безбородко в Санкт Петербурге взяла свое начало в 1770 году. История ее появления достаточно интересная, поскольку началась она с того, как тайный советник по имени Георгий Теплов решил поехать лечиться не за границу, а выбрал ту самую полюстровскую воду, чтобы сэкономить лишние деньги. После того, как отдых состоялся, Теплов подал прошение у Екатерины Второй на преподнесении данных мест в дар, и в момент 1773-1777 годов это прошение было утверждено. После этого началось строительство дачи на территории участка с лечебными водами.

Помимо самого дома было решено возвести специальные оранжереи для взращивания цветов, обычных растений и овощей. Сам дом получился в готическом стиле, и при его строительстве были использованы уже имеющиеся коммуникации. Интересно то, что здоровье Теплова поистине стало лучше, несмотря на то, что он рассказал о несчастном случае, когда местная вода его чуть не погубила.

Дальнейшее развитие усадьбы

После смерти Георгия, дача Кушелева Безбородко перешла в наследство его законному сыну Алексею, который продал участок канцлеру по имени Александр Андреевич Безбородко, чья фамилия и повлияла на создание столь необычного, звучного названия. На месте стоящего ранее дома было решено построить совершенно новое жилье, проектированием которого занимался Джакомо Кваренги. Легендарный архитектор не стал полностью разрушать имение, и решил просто переделать его, дополнив некоторыми элементами. Кстати, цена сделки о продаже дачи составила 22.500 рублей, что было невероятно высокой суммой на старые деньги.

Само здание воплощает собой эпоху классицизма со всеми его характерными составляющими. Самой заметной частью дачи является 29 львов, которые расположены по периметру всей ограды. Предположительно, автором этих скульптур является Николай Александрович Львов.

Безбородко обладал достаточно утонченным вкусом в плане искусства, поэтому по площади всего дома располагалось множество различных картин, каждая из которых также представляла ценность.

Современная история дачи Кушелева-Безбородко

В 1799 году владелец помещения умер, предварительно завещав использовать дачу во благо. К сожалению, братья Безбородко не успели выполнить последнюю волю своего умершего родственника. Поместье пережило многое: пожары, войну, разруху и восстановление. На данный момент внутри дачи располагается туберкулезный диспансер номер 5, повсеместно являясь историческим памятников российской архитектуры, который по-прежнему вдохновляет многих творческих людей.

Как заказать экскурсию на русском языке в любом городе мира. Обзор сервисов

В продолжение предыдущего комментария - отрывок из воспоминаний художника А.Н.Бенуа: Александр Бенуа. Мои воспоминания. М., "Наука", 1980, с. 311-318. (Эту книгу легко найти в интернете. Я скачал ее на электронную книгу и как раз сейчас читаю.)

А.Н.Бенуа (1870 - 1960) в детстве видел этот парк, еще почти не разрушенный. Текст длинный, но, как мне кажется, интересный.

"Должно быть, желание быть поближе к своей старшей дочери [Камилле, сестре А.Н.Бенуа - S.P.] , ожидавшей рождения второго ребенка, а также необходимость для папы [архитектор Н.Л.Бенуа - S.P.] часто бывать на постройке колокольни при церкви на Католическом кладбище (на Выборгской стороне) побудили моих родителей летом 1877 г. поселиться на Кушелевке. Здесь уже второй год жила сестра Камишенька со своим Матом [Мэтью (Матвей Яковлевич) Эдвардс - предприниматель, муж Камиллы - S.P.] и с первенцем Джомми. Кушелевкой называлась дача под Петербургом графов Кушелевых-Безбородко, расположенная не доезжая Охты, по набережной Невы. <…>.

В 50-х годах XÍX в. пышный и расточительный граф Кушелев мог еще, не рискуя ударить в грязь лицом, дать во дворце своего предка — знаменитого канцлера, пристанище "самому" Александру Дюма-отцу, и в эти годы на Кушелевке протекала роскошная, полная барских прихотей жизнь. Но с тех пор под боком у парка выросла па Охте английская бумагопрядильная фабрика, и одно ее красное здание, с трубой, выбрасывающей клубы черного дыма, и с ее непрестанным шумом, совершенно изменило характер всей округи. Кроме того, пробудившаяся страсть к наживе посредством продажи земельных участков толкнула и наследника графов Кушелевых, графа Мусина-Пушкина, расстаться с некоторой частью своей усадьбы, и как раз в 1875 г. было построено на одном из таких участков (в двух шагах от дворца) другое, не менее грандиозное, нежели бумагопрядильная фабрика, здание — Славянский пивоваренный завод, тоже с трубой, с дымом и со своими своеобразными шумами.

Склонностью графа Мусина-Пушкина "реализировать" свои земли воспользовался и мой дядя Сезар Кавос [архитектор Ц.А.Кавос (младший) - дядя А.Н.Бенуа - S.P.] - человек и сам по себе предприимчивый, а тут еще подпавший под влияние нового члена нашей семьи, мужа моей сестры Камиллы М. Я. Эдвардса, уговорившего дядю вложить некоторый капитал в канатную фабрику. Под это предприятие и был дядей приобретен еще один значительный кусок парка, и в 1876 г. было там заложено первое здание завода, выросшего затем в течение нескольких лет в целый фабричный поселок.

Обе фабрики, пивоваренная и бумагопрядильная, расположенные на берегу Невы, теснили с двух боков усадьбу, созданную для досугов екатерининского вельможи, тем не менее в 1877 г. и дворец, построенный Кваренги, и гранитная пристань, спускавшаяся монументальными лестницами до самой Невы, а также и многие постройки, разбросанные по парку, были еще в целости. Несколько комнат во дворце снимали в первое время после замужества Эдвардсы, и я помню ту пустую, отделанную под гладкий мрамор залу, в которой под огромной люстрой в полной диспропорции ежился их маленький круглый обеденный стол. Вход к сестре был из сада, но не через дверь, а через окно, к которому приходилось подыматься по чугунной, пристроенной к фасаду лестничке, тогда как из сеней дворца не было хода в их выкроенную из парадных апартаментов квартиру. Эдвардсы прожили там лишь год с небольшим, а затем переехали в домик, стоявший неподалеку в парке и, наконец, поселились в специально построенном доме уже в непосредственном соседстве с канатным заводом.

<…>

На Кушелевке мы жили в 1877, 1878 гг. и затем еще в 1882 г., и вот эти три лета дали мне очень много. Разумеется, я тогда не мог вполне сознавать то, чему я был свидетелем, а именно, что на моих глазах происходило разложение остатков славного прошлого; но когда папочка бранил меркантильность графа Мусина-Пушкина, когда он с горечью вспоминал, какой Кушелевка была в дни его молодости, когда Лудвиги мне рассказывали про те празднества, которых они сами "совсем еще недавно" были свидетелями, когда другие старожилы сообщали подробности о том, какие в парке стояли статуи и вазы и как чисто содержались каналы, по которым скользили золоченые гондолы, то все это вызывало во мне смутную печаль, а то, что доживало свой век на прежних местах, пробуждало во мне род тревожного предчувствия, как бы и это все не погибло. Оно и погибло, но уже значительно позже.

За год до того, как мы поселились на Кушелевке, и как раз, когда строился Славянский завод (строителем которого был мой двоюродный брат Жюль Бенуа [архитектор Ю.Ю.Бенуа, двоюродный брат А.Н.Бенуа; в другом месте воспоминаний ему дана нелестная характеристика - несмотря на его профессию - как деловому человеку, напрочь лишенному чувства прекрасного; я лично все же сомневаюсь в ее справедливости - S.P.]), я в первый раз посетил Кушелевку, и в это первое мое посещение меня больше всего поразила Руина. Это была одна из тех затей, в которых, в предчувствии романтических веяний, уже в XVIII в., выразилась мечта о средневековье. Руина эта, построенная в дни Екатерины знаменитым Кваренги (изображение ее имеется в увраже, посвященном его творению), должна была представлять развалины замка, с "уцелевшей" круглой башней. О Кваренги я тогда не имел никакого понятия, о средневековье — весьма смутное и скорее "сказочное", зато я, как многие дети, был легко возбуждаем всем, что просто носило отпечаток таинственности. Не возьми меня тогда папа за руку, я бы ни за что не решился пройти мимо этих поверженных на землю грандиозных колонн и карнизов и взобраться по заплесневелым валким ступеням нескончаемой, как мне показалось, винтовой лестницы. Но с папой страх исчезал, а вид, открывавшийся с верхней площадки Руины, мне очень понравился. По ту сторону Невы, отражаясь в ней, сияли главы Смольного монастыря, на первом плане возвышалось внушительное здание Безбородкинского дворца, по другую сторону - сливался с далекими лесами парк, в котором белели павильоны и статуи. Там же, где готовилось сооружение пивоваренного завода, почва была вся разрыта для фундамента, лежали груды мусора, балки, доски, кирпичи. Естественно, что, когда мы в 1877 г. поселились на Кушелевке, я первым долгом попросился на Руину, но оказалось, что Руины больше нет; ее "пришлось снести" под какие-то сараи для пивных бочек и, мне кажется, что именно тогда я в первый раз понял (не зная самого слова) ужас художественных вандализмов. Я даже возненавидел своего кузена Жюля, по распоряжению которого совершился этот чудовищный поступок, погубивший то самое, что в памяти у меня осталось, как чудесный сон.

Наше поколение, заставшее еще массу пережитков прекрасной старины и оказавшееся в то же время свидетелем начавшейся систематической гибели этой старины под натиском новых жизненных условий (и теорий), не могло не воспитать во мне какую-то особую горечь при виде совершавшегося процесса, находившегося в связи со все большим измельчанием жизни. Все на свете подчинено закону гибели и смены. Все старое, отжившее и хотя бы распрекраснейшее должно в какой-то момент уступить место новому, вызванному жизненными потребностями и хотя бы уродливому. Но видеть, как распространяется такая гангрена и особенно присутствовать при том моменте, когда гангрена только еще чего-либо коснулась, когда обреченное тело в целом кажется еще здоровым и прекрасным, - видеть это доставляет ни с чем не сравнимое огорчение. Подобные ощущения чего-то бесконечно печального и жалкого, испытанные мной в детстве, оставили глубокий след на всю жизнь. Они, несомненно, предопределили мой исторический сентиментализм, а косвенно мои "кушелевские настроения" сыграли свою роль в образовании того культа прошлого, которому в начале XX в. со мной во главе отдавалась значительная группа художественных деятелей, ставящих себе целью убережение исторических и художественных ценностей. <…>.

Кушелевский парк, называвшийся также Безбородкинской дачей, занимал неправильный четырехугольник, тянувшийся одной стороной по Неве и уходивший в глубину, пожалуй, на целую версту. Почти посреди набережной стоял <…> летний дворец канцлера князя Александра Андреевича Безбородко <…>

В сад Безбородкинский дворец выходил террасой с перильцами кованого железа. Широкая липовая аллея, подходившая к самому садовому фасаду, была уставлена по обе стороны мраморными бюстами римских императоров; она доходила до моста, украшенного опять-таки львами, а конец этой аллеи упирался (с 1877 г.) в деревянный забор, отделявший участок завода «Нева» от остального парка. Слева от дворца, в саду под деревьями возвышалась грациозная беседка, так называемый "Кофейный дом", похожий на Турецкий павильон в Царском Селе. Внутри этот дом был расписан по желтому фону птицами и арабесками, но уже в 1877 г. он служил складом всякой рухляди и, глядя через щель в запертой двери, можно было различить внутри груды ломаных скульптур вперемежку со скамьями, столами, частями решеток и с садовыми инструментами. Еще более влево от дворца стояла до 1878 г, на довольно открытом месте помянутая Руина, назначение которой было служить "бельведером", а рядом находился построенный в стиле английской готики дом управляющего <…>. Около готического дома возвышалась простая триумфальная арка, через которую, как гласило предание, не раз въезжала на праздники, дававшиеся графом Безбородко, сама матушка Екатерина Великая. Вправо от дворца парк был замкнут со стороны набережной глухим дощатым забором с каменными столбами. Ближайшие к Охте ворота в нем и вели к дачному поселку, в котором жили и мы. Почти у самых ворот, рядом с небольшой двухэтажной желтой дачей сохранился гранитный пьедестал, на котором когда-то стояла ваза, каменная крышка которой все еще валялась тут же в траве; другая прекрасная ваза полированного гранита уцелела недалеко от завода моего зятя. Кубический домик с купольным прикрытием (типичный для Кваренги), рядом с нашей дачей, служил жилищем полуглухому дворнику Сысою и его сварливой старухе; по когда-то эта сторожка была баней-купальней, и сам Александр Дюма в ней парился.

Запущенная дорожка вела от ворот в глубину парка, изобиловавшего деревьями всевозможных пород. Столетние дубы, березы, липы, ели стояли то сплоченными рощами, то образовывали центр небольших полянок. Дорожка приводила к деревянному "китайскому" мостику, от китайского убора которого оставались лишь жалкие обломки. Однажды хрупкие перила этого мостика, на которые неосторожно облокотился кто-то из наших гостей, подломились, и он едва не сломал себе шею, упав в неглубокие воды канала. С тех пор ветхие узорчатые перила были заменены новыми, простыми, но прочными, да и весь мостик переделан на простейший лад.

За мостом возвышалась "горка", обязательная в каждом парке, она вся заросла кустами волчьих ягод <...> Еще через несколько шагов за изгибом канала открывался вид на главную диковину Кушелевского парка — на Кваренгиевскую ротонду, пожалуй, слишком колоссальную по месту, но являвшую собой образцовый памятник классической архитектуры. Ротонда состояла из невысокого гранитного основания и из восьми величественных колонн с пышными коринфскими капителями, поддерживавшими плоский купол, богато разукрашенный внутри лепными кессонами. Колонны были белые, крыша зеленая. Еще в 60-х годах эта монументальная беседка служила сенью для памятника Екатерины II в образе Кибелы, но в мое время статуи уже там не было, и говорили, будто ее граф Кушелев подарил государю. Не та ли это статуя, что стояла в царскосельском "Гроте"? Сама же ротонда Кваренги простояла, несмотря на отсутствие каких-либо ремонтов, в полной целости до 90-х годов, и только тогда она была продана на слом за грошовую сумму моей кузиной Соней Кавос, которой но наследству от отца принадлежала эта часть парка. [Примечание А.Н.Бенуа: " Я узнал недавно, что в момент продажи на слом ротонда представляла из себя развалину. Чудовищная буря, пронесшаяся над Петербургом, сорвала с нее крышу и повалила одну из колонн." ]

Она же лет через пятнадцать нанесла последний удар Кушелевке, продав свою землю по участкам, на которых вскоре выросли самые ординарные дома и домишки. Лишь кое-где уцелевшие среди них деревья и полузасохшие пруды продолжали напоминать о том, что когда-то здесь была расположена одна из самых великолепных барских усадеб.

Влево от ротонды был расположен славившийся когда-то, но постепенно совершенно запущенный фруктовый сад, от которого уцелели лишь несколько кустов одичавшей малины и крыжовника; далее, за главной аллеей у моста со львами открывался вид на первый большой пруд, в водах которого отражались два соединенных одной общей мраморной лестницей павильона. Эти постройки, стоящие уже на территории, принадлежавшей Славянскому заводу, напоминали петергофские Озерки.

Первый пруд соединялся посредством пролива со вторым, находившимся в полном владении моего зятя [Эдвардса - S.P.] и славившимся своими белыми и розовыми водяными лилиями. Здесь местами на берегах можно было различить остатки гранитных пристаней с терракотовыми скульптурами и здесь же стояла "ферма" — большая, выкрашенная в красный цвет постройка с круглой башней, похожая на ферму в Царском Селе. Рядом с ней по разбитым мраморным чашам и по уступам из пористого камня стекала ржавая вода, проведенная по прямому канальчику от железного источника деревни Полюстрово. Деревня эта тянулась "в глубь страны" приблизительно на версту по обеим сторонам помянутого канальчика, воды которого становились все краснее и краснее по мере приближения их к своему источнику. У самого же источника канал расширялся в виде "ковша", на берегу которого вытянулось длинное, выкрашенное в темно-красный цвет здание "Заведения минеральных вод", пользовавшегося значительной славой в 40-х и 50-х годах, но влачившего в наше время самое жалкое существование. В запущенном саду этого "Заведения" оставался от прежнего блеска один лишь киоск для музыки и какие-то покривившиеся бараки для лавочек, но уже в наши дни музыка никогда здесь не играла, а лавочки стояли заколоченными, из чего явствовало, что вера в целебность "железной воды" была поколеблена. Соответственно с этим дачи в Полюстрово, когда-то населенные довольно зажиточными людьми, теперь снимались исключительно мелким людом. Прямо за деревней Полюстрово начинался лес, настоящий лес, куда мы ходили собирать чернику и грибы и в котором, говорили, водились волки и лисицы. С другой стороны Полюстрова открывался далекий простор полей и огородов, а вдали, у самой линии горизонта едва блистали купола церкви на Пороховых заводах."

Усадьба Кушелева-Безбородко одна из старейших усадеб Петербурга. Здесь мог бывать сам Петр I вскоре после основания города, в петровские времена тут находился усадебный дом с садом шведского коменданта крепости Ниеншанц.

Во времена Екатерины II тут уже раскинулась обширная усадьба всемогущего канцлера Александра Андреевича Безбородко, это было время расцвета усадьбы, вокруг был разбит обширный ландшафтный парк с прудами, который можно было поставить в один ряд с парком в Царском селе.

Сама императрица принимала участие в пирах устраиваемых канцлером. В литературных вечерах принимал участие Державин, а музицировал сам Глинка. В усадьбе принимали Александра Дюма-отца. Это событие вызвало ажиотаж в Санкт-Петербурге, многие горожане просились погулять в парке Кушелевой дачи, чтобы посмотреть на знаменитость.

И последний раз усадьба Кушелева-Безбородко прославилась по всему, тогда еще СССР. Её снял сам Эльдар Рязанов в своей комедии «Приключения итальянцев в России» (1974 год).

Сюжет фильма был закручен вокруг поиска сокровищ, спрятанных под львом в Ленинграде, а скульптурных изваяний львов в Ленинграде много и очень много, живых львов намного меньше. И целых 29 львов сидят вдоль ограды усадьбы Кушелева-Безбородко.

Знаменитые львы усадьбы Кушелева-Безбородко

В наше время усадьба уже находится в промышленном районе города, по адресу Свердловская набережная, дом 40. Иногда усадьбу называют Кушелевой дачей или дачей Кушелева-Безбородко, а район, где расположена усадьба называется Полюстрово, по названию, ранее располагавшейся здесь деревни, а позже курорта минеральных вод.

Многие же жители Калининского и Красногвардейского районов Санкт-Петербурга имели несчастье посещать противотуберкулезный диспансер №5, который и располагается сейчас в этом историческом здании. Про профилактику туберкулеза в конце поста.

Скульптура льва усадьбы

Немного истории

Еще в допетровские времена на месте усадьбы Кушелева-Безбородко стоял дом с садом шведского коменданта крепости Ниеншанц, ныне полостью утраченной. Дом был оборудован обширными подземельями и тайными подземными ходами, по которым должен был бежать шведский комендант крепости в случае наступления русских.

Но как водится время безудержно летит вперед и после завершения Северной войны в 1721 году здесь уже простирались русские земли.

Усадьба получила название по фамилиям своих бывших хозяев, причем сначала имением владел государственный деятель и дипломат князь Александр Андреевич Безбородко (1782 год покупка имения), а после его смерти усадьбу унаследовал его внучатый племянник А.Г.Кушелев, который не больше не меньше был директором департамента государственного Казначейства и главным государственным контролером. За заслуги перед отечеством и в память о своем великом предке Александр Григорьевич Кушелёв, получил право именоваться Кушелевым-Безбородко.

Александр Андреевич Безбородко был очень знаменит в свое время, его называли всемогущий канцлер. Он удостоился чести быть изображенным на памятнике Екатерине II на площади Островского, что рядом в Невским проспектом, можно сказать почти на нем. Его портреты висят ныне в , не один портрет, а именно портреты. Он изображен на многофигурной исторической картине Е.В.Мошкова «Миропомазание великой княгини Елизаветы Алексеевны 9 мая 1795 года» рядом с Екатериной II, а на картине «Перенесение Тихвинской иконы Божией матери 9 июня 1798 года» рядом с Павлом I, хотя доподлинно известно, что к моменту изображенному на картине канцлер уже умер.

Ворта с вазами усадьбы Кушелева-Безбородко

К строительству шедевра приложили руку такие известные архитекторы, как В.Баженов, ему приписывают первоначальное строительство усадьбы без боковых галерей в 1773 году, но с абсолютной уверенностью нельзя сказать, что это был именно он. В.Баженов построил так же дом Пашкова в Москве и Царицынский дворцовый комплекс,т.е в те времена он был одним из ведущих архитекторов в Российской империи.

Передний фасад усадьбы Кушелева-Безбородко

Масштабная перестройка усадьбы была заказана А.А.Безбородко у архитектора Кваренги. Тогда усадьба приняла привычный нам вид с боковыми галереями и боковыми флигелями. Галереи изначально были открытыми в подражание итальянскому стилю, но в климате Санкт-Петербурга открытые галереи оказались не востребованными большую часть года. При последующих перестройках галереи были превращены в закрытые.

Боковое крыло усадьбы Кушелева-Безбородко

Боковой флигель усадьбы Кушелева-Безбородко

Фасад бокового флигеля усадьбы Кушелева-Безбородко

Вокруг имения был разбит шикарный ландшафтный парк с прудами, мостиками и цветами. Говорят на пирах, устраиваемых Безбородко, бывала сама Екатерина Великая и многие видные государственные деятели екатерининской эпохи.

Дача И. А. Безбородко в Полюстрово. Акварель Г. С. Сергеева. 1800 г.

Напротив имения была сооружена масштабная гранитная пристань со сфинксами, к пристани вел подземный ход. Пристань совсем недавно отремонтировали, а вот подземный ход был утрачен.

Вид на Смольный собор от ворот усадьбы Кушелева-Безбородко

Сейчас он мог бы сильно пригодиться, поскольку перейти набережную рядом с усадьбой невозможно из-за интенсивного автомобильного движения и отсутствия поблизости пешеходных переходов.

Вход в подземный ход ведущий от пристани к усадьбе

Сфинкс на пристани

В XIX веке на территории усадьбы возник курорт, тут стали добывать железистые минеральные воды Полюстрово. Курорт процветал на протяжении 30 лет, но сильный пожар положил конец этому процветанию.

С 1896 года в история усадьбы заканчивается, но начинается новая история — история медицинских учреждений, расположенный в ранее очень знаменитой усадьбе. Все началось с общины сестер милосердия, а закончилось туберкулезным диспансером в наше время.

Самая лучшая историческая справка об усадьбе висит на сайте туберкулезного диспансера.

Современное состояние

Сейчас же это уже не пригород, а городская территория, застроенная по периметру крупными промышленными предприятиями, от крыльца усадьбы открывается прекрасный вид на Неву и Смольный собор. Перед решеткой некогда тихой загородной усадьбы ежесекундно проносятся сотни машин.

Автомобильное движение на Свердловской набережной в настоящий момент очень оживленное, шесть полос движения в обе стороны. Состояние самого здания увы вызывает только отрицательные эмоции. Здание нуждается в капитальном ремонте и реставрации.

Фасад усадьбы Кушелева-Безбородко

Для туберкулезного диспансера уже построено новое здание близ больницы имени Мечникова, это гораздо более удобное место в плане транспортной доступности для населения, чем Свердловская набережная, но из-за бюрократических проволочек переезд оттягивается. Я слышала о том, что переезд был намечен на 2011 год, но не состоялся из-за банкротства подрядчика строительства, сейчас переезд обещают в декабре 2015 года, но как говорится, поживем увидим.

Интерьер внутренних помещений в таком же ужасном состоянии, как и фасад. От усадьбы с богатой коллекцией живописи и многочисленными предметами искусства, увы, в интерьерах ничего не сохранилось

Внутренний интерьер усадьбы Кушелева-Безбородко

Эта лестница, расположенная в башне, ведет в детское отделение и поэтому там воздвигли эту зеленую малопривлекательную, деревянную решетку. Чтобы маленькие пациенты не смогли пролезть между ограждением лестницы и перегнуться через нее.

Лестница усадьбы Кушелева-Безбородко

За задним фасадом усадьбы уже идут реставрационные работы. там расположены домики для проживания персонала медицинских учреждений и бывшие парковые павильоны.

Задний фасад усадьбы

Центральная аллея старинного парка усадьбы

Парк усадьбы облагорожен, сейчас в нем располагается бизнес-центр, внутри домиков конторы различных предприятий. Конечно это уже не шикарный парк, соперничающий с парком Царского села, а жалкое его подобие, но это лучше чем пустырь с руинами.

Рядом со старинными парковыми павильонами расположены современные корпуса бизнес центров. Уцелело несколько прудов.

Отреставрированные павильоны парка усадьбы

А на этом пруду я в детстве каталась на лыжах. Во времена моего детства кругом этого пруда стояли заводы, сейчас заводы сносят, строят бизнес центры и жилые кварталы. Рыбаки пытаются выловить рыбку в пруду, я бы побрезговала есть такую рыбу. А район рядом с прудом назывался тогда Бабаровка, а почему не знаю до сих пор.

Пруд в сквере Безбородко близ Полюстровского проспекта

В парке живут белки, хотя район тихим никак не назовешь. С одной стороны набережная с интенсивным автомобильным движением, с другой стороны Полюстровский проспект, тоже очень загруженный транспортом.

Отреставрированные павильоны парка усадьбы

Церковь во имя святителя Пантелеймона была закрыта в 1923 году, позднее там располагалась детская инфекционная больница. Сейчас делаются попытки воссоздать здание.

Церковь во имя целителя Пантелеймона, построена в 1901 году Так выглядела церковь в 1900-х годах

Надеюсь, что через несколько лет мне представится возможность написать об обновленной усадьбе Кушелева-Безбородко. Там планирую сделать культурно-деловой центр.

Профилактика туберкулеза

И немного о грустном, я естественно посетила эту усадьбу по направлению на обследование в туберкулезный диспансер. Как оказалось, в этом году Минздрав издал распоряжение подвергнуть обследованию всех детей, у которых реакция Манту превышает 13 мм. В школе или садике выдается грозное направление, что вы обязаны предоставить справку об обследовании из туберкулезного диспансера в течение месяца, иначе ребенок не будет допущен к занятиям в школе.

Внутренний интерьер туберкулезного диспансера

Записаться на прием рекомендую сразу, очередь 2-3 недели. За это время нужно сдать анализы ребенку, а всем взрослым членам семьи сделать флюорографию, но это только начало. В диспансере дадут направление на рентген грудной клетки для ребенка и поставят ему Диаскинтест, это типа пробы Манту, нужно проверять через 72 часа. Проверить нужно обязательно в диспансере, в районной поликлинике нельзя. После этого еще раз записаться на прием к фтизиатру, чтобы по результатам обследования вам наконец выписали вожделенную справку, это можно сделать уже без ребенка.

Итого на все это обследование я была вынуждена 3 раза отпроситься с работы. Туберкулезный диспансер работает с 9 до 18 только по будним дням, вариантов нет. Ребенок пропустил тренировку и два урока. Я ходила по врачам вместо утреннего посещения фитнес-клуба. Возникает справедливый вопрос, а оправданно ли такое обследование? Может нашему Минздраву лучше направить деньги, выделенные на эту масштабную акцию действительно больным детям, нуждающимся в лечении, а не гонять по врачам здоровых.

С другой стороны туберкулез, конечно, опасное инфекционное заболевание. И оно не так далеко от каждого из нас, как хотелось бы об этом думать. Санкт-Петербург неблагоприятный по туберкулезу регион. Огромная скученность населения, плохая экология, наличие большого количества мигрантов все это повышает риск заразиться.

За свою жизнь я слышала о 4 случаях заболеванием туберкулезом. Мой муж в 90-е работал в МВД. Там обязательная ежегодная диспансеризация всех служащих, ежегодное поголовное флюорографическое обследование, однако двое их сотрудников умерли от туберкулеза, когда был поставлен диагноз уже ничего нельзя было сделать.

В детском саду, куда ходил мой сын, одна девочка заболела. Это была нормальная семья, т.е. девочка нормально питалась, нормально одевалась, совершенно приятные родители и такое несчастье. От туберкулеза никто не застрахован, увы. Только крепкий иммунитет, может спасти ситуацию. В Петербурге 90% населения инфицировано, но не больны. Болезнь может никогда не наступить, как это и происходит в подавляющем большинстве случаев. Крепить иммунитет нужно при любом диагнозе. Аналогичную историю про заболевшего ребенка в садике, куда ходит мой племянник, я слышала от своего брата.

Естественно, все дети контактировавшие с заболевшим подлежат обязательному обследованию в туберкулезном диспансере и наблюдению в течение года.

Заболеваемость по Санкт-Петербургу составляет около 50 человек на 100 тыс. населения, в общем не так уж много. Смертность от туберкулеза 12 чел на 100 тыс. населения.

Участок, на котором располагается усадьба Кушелева-Безбородко, был заселён ещё до основания Санкт-Петербурга. Неподалёку в XVII веке рос шведский город Ниен. Здесь же карта 1698 года показывает шведскую усадьбу с садом коменданта крепости Ниеншанц. Возможно, здесь был создана система подземных ходов, которыми мог бы воспользоваться комендант в случае неожиданного появления русских войск. Вскоре после основания Санкт-Петербурга Пётр I подарил опустевшую шведскую усадьбу своей жене Екатерине .

Особую известность эта территория приобрела благодаря обнаруженным на располагающимся неподалёку казачьих огородах в 1718 году источникам минеральных вод. Зимой 1719 года ими лечился Пётр I и признал воду не хуже бельгийской. Благодаря латинскую слову "палюстер", то есть "болотистый", местные минеральные воды стали называться Полюстровскими.

В 1760-х годах Канцелярия от строений предложила приобрести желающим участок с казачьим огородом. На него обратил внимание действительный тайный советник Григорий Николаевич Теплов, знавший о целебных свойствах местных источников. В это время Теплов был болен и должен был отправиться за границу на лечение. Ради экономии он и решил воспользоваться полюстровской водой.

Участок Теплову был пожалован в октябре 1770 года. На месте казачьего огорода появилась мыза Полюстрово. В 1773-1777 годах архитектором Василием Баженовым здесь был построен усадебный дом в готическом стиле. Предполагается, что Баженов возобновлял существовавшие здесь подземные коммуникации. При каменном доме имелись оранжереи, где выращивались фрукты, овощи, цветы, табак.

Удалось ли вылечиться Теплову полюстровской водой достоверно неизвестно. Его современники утверждали, что Григорий Николаевич поправился не выезжая из усадьбы. А вот историк П. Н. Столпянский ссылается на признание Теплова о том, что в 1771 году минеральная вода его чуть было не погубила .

После смерти Теплова его сын в 1782 году продал мызу за 22 500 рублей. Новым владельцем Полюстрово стал канцлер Александр Андреевич Безбородко. Для него в 1783-1784 годах по проекту Джакомо Кваренги на месте старого усадебного дома был построен новый особняк. Кваренги не строил дом заново, а максимально использовал уже находящиеся здесь постройки. Таким образом, здание хранит не только остатки баженовской постройки, но возможно и следы шведской усадьбы. Дача Безбородко - одна из немногих подобных загородных работ знаменитого зодчего.

От центрального корпуса здания в стороны отходят первоначально открытые галереи. При их создании Кваренги использовал часто применяемый приём построения итальянских вилл, в открытых галереях которых сушили сено. В холодном петербургском климате сохранить такую функцию оказалось невозможным. При последующих реконструкциях галереи превратили в закрытые помещения. Кваренги также был разбит сад в английском стиле, построены некоторые садовые сооружения, среди которых была собранная из подлинных античных фрагментов руина. Сад украшали мраморные скульптуры, рукотворные каналы, беседки.

В начале XIX века усадьбу украсила знаменитая состоящая из 29 львов ограда. Её создателем мог быть Николай Александрович Львов .

После смерти бездетного Безбородко здесь жила его племянница, княгиня К. И. Лобанова-Ростовская, воспитывавшая сына Александра Григорьевича Кушелева. В 1816 году к его фамилии добавилась фамилия Безбородко. С тех пор он стал графом Кушелевым-Безбородко, а усадьба приобрела известное ныне название - дача Кушелева-Безбородко.

Именно при Александре Григорьевиче усадьба Полюстрово стала знаменита как лечебный курорт. В 1840-1850 годах здесь существовал популярный курзал полюстровских минеральных вод.

Следующим владельцем Полюстрово в 1855-1870 годах был литератор и меценат граф Г. А. Кушелев-Безбородко. Летом 1858 года у него некоторое время гостил Александр Дюма-старший. Писатель прибыл в Россию по личному приглашению Кушелева-Безбородко. Автор "Трёх мушкетёров" писал:

Мы остановились перед большой виллой, два крыла которой полукругом отходили от главного корпуса. На ступеньках подъезда выстроились слуги графа в парадных ливреях. Граф и графиня вышли из кареты, и началось целование рук. Потом поднялись по лестнице на второй этаж в церковь. Как граф и графиня переступили порог, началась обедня в честь «благополучного возвращения», которую достопочтенному священнику хватило ума не затягивать. По окончании все обнялись, невзирая на ранги, и по распоряжению графа нас проводили каждого в свое помещение. Мои апартаменты были устроены на первом этаже и выходили в сад. Они примыкали к большому прекрасному залу, используемому как театр, и состояли из прихожей, маленького салона, бильярдной, спальни для Муане и меня. После завтрака я отправился на балкон. Передо мной открылся чудесный вид – к реке от набережной спускаются большие гранитные лестницы, над которыми воздвигнут шест футов пятьдесят высотой. На вершине шеста развевается знамя с графским гербом. Это – пристань графа, куда ступила Великая Екатерина, когда оказала милость Безбородко и приняла участие в празднике, устроенном в ее честь.

Гостями Г. А. Кушелева-Безбородко также были И. А. Гончаров (в 1856 году), А. Майков, А. Ф. Писемский.

До Полюстрово от Публичной библиотеки ходил омнибус, а с конца 1840-х годов сюда было налажено пароходное сообщение.

В 1868 году курорт сгорел, но и после этого здесь продолжили разливать минеральную воду. Курорт же прекратил свою работу.

Во второй половине XIX века огромный окружающий дачу Кушелева-Безбородко парк постепенно сокращался из-за строительства на его территории различных промышленных предприятий. Дачная местность превратилась в фабричную петербургскую окраину. Здесь стал работать пивной завод "Новая Бавария", ныне известный как выпускающее Советское шампанское ЗАО "Игристые вина".

Пользователем минеральных источников в 1886-1898 годах было "бюро исследования почвы" горного инженера С. Г. Виславо. Он впервые организовал разлив воды перед её газированием, причём продавал воду не только в Петербурге, но и в пригородах. В 1887 году здесь была пробурена скважина, дававшая до 20 000 вёдер воды в сутки. Старые источники постепенно были забыты.

В 1896 году дачу Кушелева-Безбородко заняла Елизаветинская община сестер милосердия Красного Креста, основанная сестрой императрицы Александры Федоровны, великой княгиней Елизаветой Федоровной. Община вела амбулаторный прием местных рабочих и ремесленников. Для её нужд перестройкой усадьбы занимались архитекторы Павел Сюзор , Николай Набоков, Александр Кащенко. Ими здесь были построены типовые больничные корпуса, ставшие прообразом будущих советских жилмассивов. В 1899-1901 годах по проекту Кащенко была построена церковь во имя целителя Пантелеймона. Её главной достопримечательностью стал созданный Михаилом Поповым первый в России мраморный иконостас.

Хозяином минеральных источников с 1898 года был князь С. С. Абамелек-Лазарев. Они ему принадлежали до 1917 года. При новом владельце минеральная вода выпускалась под маркой "Натуральная минеральная вода Полюстровских источников".

В 1918 году полюстровские источники перешли в ведение экономического отдела Выборгского райсовета. Но у одного района сил на управление производством не хватило. Только в 1924-1925 годах, когда было развёрнуто масштабное благоустройство городских окраин, здесь провели бурение новых скважин.

После закрытия в 1932 году Пантелеймоновской церкви её дачу Кушелева-Безбородко передали заводу "Промет", а в 1940-м году - больнице им. Карла Либкнехта. В помещении Пантелеймоновской церкви теперь располагается детская инфекционная больница. В 1960-1962 годах была проведена реставрация здания. При сооружении современной Свердловской набережной подземный ход к берегу Невы был уничтожен, вход из усадьбы замурован. В настоящее время дачу Кушелева-Безбородко занимает противотуберкулёзный диспансер.

История усадьбы Кушелева - Безбородко уходит корнями в допетровскую эпоху. Первым собственником земли был комендант шведской крепости Ниеншанц. Затем усадьба многократно меняла владельцев, переживала периоды расцвета и упадка.

История усадьбы

После окончания Северной войны и основания Санкт-Петербурга Пётр I подарил эти земли своей жене Екатерине. Именно ему приписывают звание первооткрывателя целебных вод названных Полюстровскими (от латинского палюстер - болотный). Затем владельцем стал действительный тайный советник Григорий Теплов, получивший мызу от Екатерины II в подарок в октябре 1770 года. Теплов решил использовать местные воды для восстановления своего здоровья. В 1773 году было начато строительство дома в готическом стиле под руководством Василия Баженова. В ходе строительства частично были использованы шведские коммуникации и основания и уже в 1777 году дом и окружавший его парк с оранжереями для фруктовых деревьев и цветов предстал перед владельцем.

Тогда - же на набережной была сооружена 2-ярусная парадная терраса-пристань, с пушками для салютов по обе стороны. Боковые лестницы и грот были облицованы гранитом, а украшением угловых элементов стали вазы и сфинксы. К сожалению оригинальное сооружение было разрушено в годы Великой Отечественной войны. Реставрация была выполнена по проекту архитектора Ротача в 1960 году по старым фотографиям и сохранившимся фрагментам. Подземный ход ведущий к гроту был засыпан при сооружении Свердловской набережной.

Ландшафтный парк Александра Безбородко

Век человека недолог и после смерти Теплова дача и земли перешли к его сыну - Алексею, который "оздоровляться" не планировал, но нуждался в деньгах. Усадьба была продана за 22 500 рублей влиятельному канцлеру Александру Андреевичу Безбородко, с которым и связывают расцвет данного имения. Именно в этот период был обустроен ныне утраченный парковый ансамбль и по проекту Джакомо Кваренги перестроена усадьба, в целом сохранившаяся до наших дней. Усадьбе повезло и в этот раз - в ходе перестройки были сохранены элементы творения Василия Баженова и частично шведские. Вместе с перестройкой главного здания вокруг был разбит обширный ландшафтный парк с прудами. Основное здание было соединено с флигелями. Первоначально крылья были открытые и предназначались для сушки сена, но затем ввиду особенностей климата Санкт-Петербурга их сделали закрытыми. По своему декору парк был сравним с лучшими усадьбами пригородов Санкт-Петербурга того времени: Царским селом и Ориенбаумом. Гостями канцлера были вельможи того времени и сама императрица.

Лечебные воды Полюстрово

После смерти Александра Безбородко в 1799 году дача перешла к его брату - Илье. В завещании было указано использовать состояние покойного на богоугодные дела, но в 1815 году Илья умирает и новой хозяйкой дачи становится его дочь - княгиня Клеопатра Лобанова-Ростовская. Княгиня не имела сыновей и передала усадьбу сыну сестры, находившемуся на её попечении. Для того чтобы род Безбородко не был утрачен, в 1816 году, приказом Александра I к его фамилии была добавлена фамилия его выдающегося предка. Так появилась фамилия Кушелев-Безбородко, закрепившаяся за усадьбой до наших дней.

Мальчик получил хорошее образование и дослужился до должности директора департамента государственного Казначейства. Именно с этим периодом в истории усадьбы связано её развитие как грязелечебницы, а так - же источника целебных вод. Был построен курортный городок, ресторан на берегу пруда, обустроены купальни. Продавалась минеральная вода, а желающим поправить здоровье - абонементы на пользование ваннами с целебной водой.

Раздел усадьбы на части

В 1855 году Александр Кушелев умер, а усадьба перешла по наследству его сыну Георгию. Он увлекался литературой, дружил со многими выдающимися писателями того времени, издавал журнал «Русское слово». В разное время поправить здоровье Полюстровской водой приезжали: Александр Дюма-старший, Михаил Глинка, художник Карл Брюллов, и другие.

После пожара 1868 года, а вскоре и смерти граф Кушелева, имение перешло его сестре Любови Мусиной-Пушкиной, которая разделила имение и продала его по частям. На одном из участков был создан пивной завод "Новая Бавария". Местность вокруг дачи к тому времени стала промзоной. В 1887 году на участке начали промышленный розлив минеральной воды с суммарным объёмом более 200 000 литров в сутки, курорт и грязелечебница остались в прошлом.

Медицинское прошлое

После раздела усадьбы её основное строение вместе с прилегавшим парком было передано Обществу Красного Креста в Петербурге. В 1896 в здании была открыта Елизаветинская община сестер милосердия. Строятся новые корпуса, оказывается медицинская помощь рабочим близлежащих предприятий и жителям города.

После революции общину перепрофилировали в инфекционную больницу, а затем в здании был размещён Противотуберкулёзный диспансер. На данный момент диспансер закрыт.

Церковь во имя целителя Пантелеймона

Церковь Пантелеимона Целителя при Елизаветинской общине сестер милосердия была построена между 1899 и 1901 годами по проекту архитектора А. В Кащенко. На церемонии освещения присутствовала великая княгиня Елизавета Федоровна. После революции церковь была закрыта, а здание передали заводу "Промет". В 1940-м году - сооружение было передано инфекционной больницы имени Карла Либкнехта.